Недавно мир ошарашила новость о том, что 13-летняя дочь Анджелины Джоли и Брэда Питта хочет сменить пол, ради чего уже год пьет гормоны. Шайло не хочет быть девочкой, с ранних лет она чувствует себя парнем, предпочитая мужские вещи и стрижки. «Ни Брэд, ни я не хотим указывать ей, как действовать или что чувствовать. Она должна найти свое место», — комментировала выбор дочери Джоли.

Приемному ребенку Шарлиз Терон Джексону еще нет и 10 лет, но он, возможно, станет следующим звездным ребенком, сменившим пол. Пока что Джексон носит платья и косы, что голливудскую диву не смущает: «Да, я тоже думала, что она мальчик, пока она в три года не посмотрела на меня и не сказала: "Я не мальчик!"».

Жизнь звезд отличается от жизни других людей, и мы не можем точно знать, насколько правдиво то, что написали мировые СМИ о данной ситуации. Но волна негатива, которая полилась на родителей после таких новостей, подняла у нас в редакции два вопроса: «Где грань между тем, когда родитель поддерживает желания своего ребенка, и когда он должен поставить жесткий запрет?» и «А точно ли вопрос смены пола в подростковком возрасте – не бунт против взрослых, а истинная физиологическая потребность подростка?»

С этими вопросами я обратилась к специалистам – сексологам и психотерапевтам, которые непосредственно работают с людьми, желающими сменить пол. К сожалению, не все ответы можно опубликовать, сохраняя условия анонимности их работы с клиентами. Я также задала вопросы владельцам школ, и к моему удивлению, большинство отказались отвечать, ссылаясь на некомпетентность в данном вопросе.

 

Александр Дмитренко, психотерапевт, сексолог, специалист по групповой психотерапии Международной школы группового анализа (Киев)

Есть понятие «пол», а есть «половое самосознание», или гендерная идентичность, как сейчас принято говорить. Пол – это анатомия и физиология, строение тела, а самосознание – это ощущение человеком себя как представителя того или иного пола. Уже много лет специалисты – психологи, сексопатологи, психиатры – сталкиваются с тем, что пол и половое самосознание могут не совпадать вовсе или частично. Такие состояния часто требуют профессиональной диагностики и лечения, если говорить о крайних случаях, когда люди чувствуют себя представителями противоположного пола, живут будто не в своем теле и стремятся это состояние как-то скорректировать. Чаще они идут по пути коррекции своей биологической половой принадлежности, то есть гормональной терапией и оперативным путем максимально приближают свое тело к облику того пола, представителем которого себя чувствуют.

Как формируется пол человека на уровне физиологии?

Если говорить о формировании пола в анатомо-морфологическом измерении, то в первую очередь внутриутробно формируется генетический код в зависимости от набора половых хромосом, которые получит оплодотворенная яйцеклетка. Если плод получит XX – будет девочка, если XY – будет мальчик. Но это касается только генетического пола.

Формирование пола – это сложный процесс, который состоит из ряда этапов, на каждом из которых возможен сбой, в результате чего человек будет отличаться от стандартного «мальчика» или «девочки».

Если все идет правильно, то с 6-8-й и по 12-ю неделю беременности у эмбриона с набором хромосом XY начинают формироваться мужские внутренние половые органы – яички. Когда они сформированы, они начинают выделять эмбриональные, или фетальные андрогены – мужские половые гормоны, которые определяют дальнейшее развитие эмбриона по мужскому типу. Если изначально набор хромосом был XX, яички не развиваются, фетальные андрогены не выделяются и эмбрион по умолчанию развивается по женскому типу.

Когда начинают выделяться фетальные андрогены, они определяют не только морфологию развития эмбриона, то есть как будут выглядеть его наружные половые органы, но и определяют, каким образом будет дифференцирован его головной мозг, в частности, древний мозг и гипоталамус (отвечает, в том числе, за сексуальное поведение). Если на этом этапе выделяются фетальные андрогены, мозг дифференцируется по мужскому типу, если их нет – по женскому типу. Если все в норме, после рождения ребенка мы устанавливаем пол визуально по внешним половым органам.

Но бывают случаи, когда формирование пола нарушается. Это может быть вследствие генетических аномалий или аномалий внутриутробного развития. Например, эмбрион XY обладает патологией – врожденной андроген-нечувствительности, когда ткани организма не реагируют на андрогены. То есть даже в условиях достаточного для формирования мужского пола количества фетальных андрогенов не происходит половая дифференциация по мужскому типу. Гормон есть, но клетки организма не захватывают его из кровотока и не проводят сквозь клеточную мембрану, проще говоря – клетки не реагируют на гормон, и он, соответственно, не влияет на их развитие. И тогда даже при наличии яичек плод развивается по женскому типу.

В случае с эмбрионом XX, из-за неблагоприятного влияния на организм матери во время беременности может повышаться уровень андрогенов, которые в женском организме синтезируются надпочечниками, и генетическая девочка может подвергаться различной андрогенной стимуляции, и ее мозг может приобрести мужские черты. Например, если мама подвергается сильнейшему стрессу или у нее повышен уровень тестостерона.

Есть ли данные, насколько часто встречается действительно физиологические нарушения, когда человек чувствует себя не в своем поле?

Это очень варьируется от страны к стране, общества к обществу, социальных рамок. Если общество толерантно, то распространённость выше.

Но колеблется от 1 на 10 тысяч до 1 на 400 тысяч населения. То есть, очень редко.

Но так уж сложилось, если человеку что-то сильно непонятно, это вызывает резонанс и мы обсуждаем эти вопросы.

Когда формируется половое самосознание?

Ребенок в возрасте трех лет находится в максимально активном периоде формирования полового самосознания, или гендера. И когда он начинает говорить и вдруг называет себя именем противоположного пола, обычно это приводит родителей в замешательство.

Дети очень наблюдательны. Они видят других детей и сравнивают себя с ними. Они обнаруживают существование двух полов, наблюдая за родителями – отличия по форме тела, по одежде, другим внешним признакам, по длине волос, запаху, тому, как кто пользуются туалетом, и начинают себя сравнивать. С кем-то видят себя похожими, а с кем-то нет. Так формируются явное понимание разницы полов.

В большинстве случаев, люди, которые захотят в будущем корректировать свой пол, заявляют о своей не соответствующей полу гендерной идентичности очень рано – в 3-4 года.

В этом возрасте дети задают вопросы: «А когда я стану мальчиком?», спрашивает девочка, и наоборот. Как родителю отвечать на такие вопросы?

Родителям хорошо бы знать, что в возрасте 3 лет у детей еще жестко не сформированы гендерные роли, они фантазируют о том, что их пол может меняться. Пока окончательно не примут свою идентичность, они могут в это играться. До определенного возраста, до 5 лет, это нормально.

Но затем наступает период, когда они смиряются со своей принадлежностью только к одному определенному полу, что это так и иначе не будет. Для них это бессознательная психологическая травма. С одной стороны, становится очевидным, что они ограничены своим телом и не смогут обладать признаками другого пола. Но одновременно это осознание лишает их детской фантазии о всемогуществе, веры, что они могут быть кем угодно, потому для них это и травма.

Но как раз то, что дети могут фантазировать о смене пола, говорит о том, что мы не рождаемся с устойчивой гендерной идентичностью, а она формируется в процессе жизни. Дети об этом рассуждают, размышляют, идентифицируют и соотносят себя с мальчиками или девочками.

В каких семьях потенциально дети могут заявить о том, что они не того пола, которым являются физиологически?

Это характерно в большей мере для семей, родители которых испытывают конфликты по поводу своей гендерной идентичности. Не уверены в себе, испытывают сожаления по поводу своего тела или зависть к противоположному полу. На бессознательном уровне они неизбежно транслируют это ребенку. Мать, которая не воспринимает свою женственность, может давать бессознательный посыл дочке, что быть женщиной плохо. Или, например, в случаях, когда мальчики не могут вырваться из удушающей материнской любви, отделиться от нее и сформировать свою маскулинность.

И еще в одном моменте я уверен, хоть его и отрицают активисты. Они говорят, что семья не имеет значения в этом вопросе. Но практика показывает определенную системную семейную историю. Если в семье отсутствует отец, у мальчика нет объекта для идентификации и это отражается на его идентичности. Если мать слишком рано отказывается от близких отношений с дочкой, подталкивает ее к отделению, дочери не хватает времени для идентификации с материнской фигурой и, не получая поддержки мамы, она может пошатнуться в формировании своей идентичности.

Потому лучшее, что могут сделать родители для своих детей, это начать психотерапию за три года до рождения ребенка.

Каким должно быть поведение родителей, если их ребенок до 5 лет говорит о себе как противоположном поле?

Если у родителей нет переживаний по поводу своего пола, они прекрасно чувствуют себя в своем теле, социально адаптированы, нашли удобный для них способ совмещения маскулинных и феминных черт, если у них нет гендерных конфликтов, то им ничего и делать не надо. Они сигнализируют ребенку своим поведением, что есть мальчики и девочки, и каждому хорошо в своем теле.

Мальчик играется куклами, девочка – машинками. Может это быть признаками нарушений процесса формирования гендерной идентичности?

Это говорит лишь об интересах детей. Мы любим включать социальные стереотипы там, где они не нужны. Да, изначально большинство мальчиков тянет больше к конструкторам, а девочек к куклам. Но если это не так и девочка играется в конструкторы, это говорит лишь о ее развитом пространственном мышлении и мелкой моторике рук.

К тому же, интересы детей зависят от того, что ребенок наблюдает в своем окружении. Если мама – девочка-девочка, то и дочка может это впитывать, а если мама гвозди забивает – и дочка это считает нормальным. Это вопрос стереотипов.

Что происходит с половой самоидентификацией в подростковом возрасте?

Ядро гендера закладывается до 5 лет и впоследствии не подлежит никакому влиянию извне. То есть, с этого возраста дети точно знают какого они пола и что это не изменится.

В подростковом возрасте идет процесс формирования гендерной роли – представления о том, насколько я мужественен или насколько я женственна, каким я буду мужчиной или женщиной.

Если же не была четко сформирована гендерная идентичность, период от 5 лет и до подросткового периода человек проживает в конфликте с самим собой, думая, что этот вопрос не имеет никакого отношения к нему и как-то сам собой разрешится. Подростковый возраст чреват для них травмой, обусловленной половым созреванием, когда тело меняется, появляются вторичные половые признаки, и это наносит второй удар. Они в шоке от того, что увеличивается пенис, растет грудь, появляются волосы на половых органах, а они не могут с этим ничего сделать. Потому подростки и манифестируют этот вопрос, они не способны выдерживать этот конфликт.

Наибольший процент людей с вопросами пола обращаются к специалистам в этом возрасте.

Что делать родителям, наблюдая этот процесс?

Родители сами определяют, как они должны себя вести. Но рекомендовать можно следующее.

Во-первых, родителям надо выслушать своего ребенка, даже если для них это шок. Нельзя создавать в семье атмосферу тайны, потому что ребенок закроется в себе, а это опасно суицидальными мыслями у детей. Не стоит падать в обморок и отрицать, а надо дать возможность ребенку высказать все, что его волнует. Ребенок должен понять, что здесь его готовы открыто слушать и слышать. Только при хороших отношениях в семье, доверии между родителями и детьми, есть шанс, что ребенок расскажет о своих переживаниях.

Если родители растеряны, лучшее, что можно порекомендовать, это обратиться к психологам и психотерапевтам, чтобы получить квалифицированную поддержку, разобраться, понять свое отношение и ребенка, не нарушая коммуникацию, выработать дальнейшую стратегию действий.

Часто родители приходят с просьбой «вылечите его или ее». И им разъясняют, что психотерапия не предполагает какого-то директивного направления, то есть не ведет к конкретному результату, который нужен родителю – это неэтично. Специалист помогает ребенку самоопределиться.

Если ребенку все объяснять спокойно и своевременно, и выдерживать его реакции, поддерживать, а не зажимать и не душить, тогда в процессе его самоисследования все складывается хорошо.

Можете описать последовательность врачей, к которым стоит обращаться, когда ребенок заявил о желании сменить пол?

1. Детский психолог. Он определит – это характерные для вданного озраста фантазии о возможности вырасти в другом поле, которые пройдут, или есть вероятность проблем с гендерной идентификацией. Он же сможет разобраться в ситуации и и выявить процессы, которые мешают гендерной идентификации ребенка.

2. Если родители поняли, что только так и не иначе – идти к семейному врачу, который может перенаправить к узкопрофильным специалистам.

Сейчас уже в действующем в Украине протоколе оказания медицинской помощи при гендерной дисфории предусмотрена возможность использовать блокаторы половых гормонов, которые откладывают половое созревания до момента, когда ребенок станет совершеннолетним и самостоятельно примет решение – делать операцию или нет. За рубежом это активно практикуется.

Даже детям с гендерной дисфорией, диагностируемой до 5 лет, назначают блокаторы и ждут их решения по определению пола до совершеннолетия. Но даже в этом случае после операции человек проходит пожизненную гормональную терапию.

Может ли ребенок без родителя обратиться к специалисту, если в семье его не поняли?

По закону, ребенку до 14 лет необходимо письменное разрешение родителей на работу со специалистом, а детям после 14 лет – устное разрешение или физическое присутствие родителя около кабинета.

Лично я не сталкивался на практике с запросом «помогите мне разобраться», а вот «помогите мне запустить процедуру смены пола» – да. Я проводил психологическое обследование согласно положенной процедуре, выдавал заключение психолога, когда существовала комиссия, которую надо было пройти для смены пола. Сейчас комиссию отменили, а последнее слово за психиатром – он выдает заключение, согласно которому человек может или нет приступать к смене пола.

Существует мнение, что чрезмерная откровенность современного общества приводит к тому, что дети говорят о смене пола. Дети с еще «недозревшей» психикой видят жизнь разных людей в соцсетях и из-за этого возникают проблемы самоидентификации. Что вы об этом думаете?

Вспоминаются результаты американских исследований 2018 года. Исследователи обратили внимание на резкий скачок заявлений о своей трансгендерности среди девочек подросткового возраста и попробовали выяснить причины. В опросе родителей выявили, что период, когда девочки начали об этом заявлять, совпал с периодом, когда они начали пользоваться соцсетями и в их окружении находился один человек, который открыто заявлял о своей трансгендерности. Ученые предположили в качестве гипотезы, что дети могут имитировать это состояние. Подросток, находясь в значимой для него группе, может заражаться идеей, которая становится сверхценной для этой группы. Например, если ребенка в группе выделяет то, что он называет себя трансгендрным, он так и делает.

Это исследование показало, что отрицать влияние социума не стоит. Но если только общество влияет так на ребенка, скорей всего, через пару лет ребенок откажется от подобных идей. Если же включены какие-то внутриличностные и семейные психологические факторы, это может запустить процесс в направлении смены пола. Если в пять лет семья поддерживает фантазии о всемогуществе и возможности быть кем угодно (девочке говорят: «Да, ты вырастешь мальчиком!» «Ты можешь все сейчас», «Все доступно сейчас»), это будет способствовать развитию подобных мыслей у ребенка.

То есть, если родители отрицают ограничения реальности, это запутывает ребенка. По природе он должен столкнуться со своим невсемогуществом.

Если действительно имеет место физиологические нюансы в формировании пола, как люди описывают эти состояния?

Часто они говорят фразами: «тело не мое», «я не в своем теле», «я ненавижу свое тело», «это причиняет мне дискомфорт». Такие лексические конструкции помогают передать свое состояние, но тем, кто этого никогда не ощущал, понять состояние все равно сложно.

Как определяется – это настоящее ощущение или языковые штампы?

Только после длительного общения с профессионалом, который может различить – это фантазийное состояние или реальное.

Раньше, когда человек хотел сменить пол в Украине, он должен был пройти комиссию, в составе которой было несколько специалистов. Человеку нужно было провести 30-45 дней в психиатрической больнице, в стационаре, чтоб пройти обследование.

Сейчас комиссии нет. Специалисты работают по новому протоколу. Человек должен, в первую очередь, обратиться к семейному врачу как к первому звену помощи, описывая свою симптоматику. Доктор ставит предварительный диагноз «гендерная дисфория» и направляет на дальнейшее обследование к психиатру, который наблюдает человека амбулаторно в течение двух месяцев, то есть регулярные встречи, диагностика с возможным привлечением других специалистов, которые исследуют процессы памяти, внимания, чтоб выявить какие-то паталогические процессы, которые могут ничего общего не иметь с транссексуальными состояниями, а быть симптомами других психических заболеваний.

Как вы относитесь к тому, что процесс смены пола упростили, отменив комиссию?

С каждым годом растет количество людей, которые заявляют об этом не потому, что вдруг такое явление распространилось, а потому что в современном мире человеку легче об этом заявить. Толерантность общества возросла и человек получил больше свободы заявить о себе без того, чтобы быть запертым в психбольнице.

Например, Украина как член Всемирной организации здравоохранения, использует международную классификацию болезней десятого пересмотра, где такие симптомы относятся к «психическим и поведенческим расстройствам». Но уже в классификации болезней 11 пересмотра такого диагноза нет. Есть диагноз «гендерная дисфория». Это связано с процессом снятия ярлыков психического заболевания, то есть в будущем желание сменить пол будет официально считаться не расстройством, а состоянием, связанным с сексуальным здоровьем.

Вы работаете с такими людьми?

Уже почти не веду такой практики, хотя раньше работал. Сейчас к психологам и психотерапевтам обращаются, когда все манипуляции с телом уже совершены. Когда люди понимают, что хирургическая операция не решила все вопросы. Они сталкиваются с тем, что окружающие люди их могут не принимать, личная жизнь не налаживается, потому что мало кто с ними может строить отношения. Не могут найти работу в новом поле, социально адаптироваться в нем, испытывают депрессию и другие расстройства.

Поэтому я убежден, что прежде чем начинать какие-то необратимые процедуры, следует максимально разобраться со своим внутренним состоянием. Если б большинство людей перед тем, как ложиться под нож хирурга, прошли хотя бы годовой курс психотерапии, чтоб разобраться, что им нужно и зачем, осознали риски и последствия таких перемен, проблемы, которые за этим последуют и как они будут их решать, принимали взвешенные решения, можно было б минимизировать их подавленные чувства после операции, они б не чувствовали себя несчастными.

Смена пола – это радикальное решение и родители точно «включаются» при таких заявлениях ребенка. А вот другие вмешательство в тело, как татуировки, пирсинг – как родителю правильно себя вести при таких желаниях детей?

Родителю не надо говорить «нет» или «да» сразу, а поговорить и выяснить, с какой целью ребенок хочет это сделать. Может быть подростковый протест, желание выделиться, тогда, выдерживая желание ребенка, объяснить, что некоторые вещи в жизни необратимы: «Да, ты можешь сделать тату, она будет красивой сейчас. Но через два года, когда ты вырастешь, твоя кожа растянется, она может видоизмениться и тебе надо будет либо обновлять, либо удалять. Удалять – это повреждать свою кожу, что может иметь осложнения…» Или при желании пирсинга спросить: «Сейчас тебе хочется, а через два года будет хотеться? Готов уменьшать хирургически след от пирсинга, когда кожа растянется, ведь ты растешь?» При таком ответе у ребенка есть время задуматься глубже о процессе татуировки, имея поддержку родителей.

Эти вопросы – необратимые вещи. Только разговорами и спокойствием можно донести эту необратимость до бунтующего подростка. «Я не против твоих тату. Единственное, давай подождём того момента, когда твой организм уже закончит большую часть своего формирования к 18-19 годам, и ты сможешь самостоятельно решать все вопросы с телом. А сейчас давай не вмешиваться в процесс роста и развития твоего тела и здоровья».

 

Елена Волкова, основатель Центра альтернативного образования Free School

Наше демократическое общество дает свободу выбора во многих вещах. Одним из важных вопросов является выбор и идентификация себя по половой принадлежности. Мое субъективное мнение основано не только на науке, но и на здравом смысле. Мысли о том, что человек считает себя другим полом, возникают от влияния окружающей среды и культуры. Психика ребенка и тем более его логика не подготовлена к принятию таких решений.

Мы все абсолютно природным путем получили идентификацию по полу, которая определилась при зачатии. Мальчики и девочки, мужчины и женщины имеют разные показатели в медицинских документах (рост, вес, показатели анализов крови и так далее). Наши тела настолько уникальны и сложно устроены, что многие вещи до сих пор неизвестны (именно поэтому умирают люди от болезней). Вмешательство в организм (здоровый организм) для смены пола является преступлением против здоровья собственного ребенка. Кроме того, хочу заметить, что это не только вред физическому здоровью, но и эмоциональному.

Скорее всего, желание изменить пол является тревожным сигналом, чтобы разобраться и понять, что пошло не так.

Желание изменить пол – это уже последствие каких-то травм, с которыми нужно работать.

Когда происходит некое нарушение в организме, мы начинаем его лечить, восстанавливать, а не усугубляем проблему. Когда человек ломает руку, мы накладываем гипс, а не отламываем ее до конца.

Мое понимание как родителя, если вдруг такое произошло, то мы, родители, должны помочь своим детям, но не изменить пол, а изменить представление о себе на правильное. Естественно, с привлечением специалистов.

Для меня как для верующего человека важно помочь такому ребенку и родителю вернуться на первоначальный путь, с каким полом был рожден (создан, сотворен) человек.

 

Евгений Лапин, эдюкейтор, тренер, психолог, основатель и директор ОЦ «Життя», папа двух дочерей

Прежде всего хочу отметить, что я не сексолог и не специалист в вопросах гендера. Более того, как педагог никогда не сталкивался с такой ситуацией. И поэтому мое представление базируется лишь на моих личных впечатлениях от нескольких публикаций и моем личном педагогическом опыте в самом общем и широком смысле. И, честно говоря, мне бы хотелось на приглашение участвовать в заявленной дискуссии ответить: «У меня нет собственного мнения по этому вопросу». Но что-то мне подсказывает, что есть в этой теме нечто неспецифическое, нечто общее для всей системы образования/воспитания (как я не люблю слово «воспитание»!), и даже вообще для сферы общественных отношений. Поэтому рискну поделиться своими соображениями.

Давайте сначала абстрагируемся от «звездности» рассматриваемых ситуаций. Представим себе, что речь идет об обычной девочке, которой с ранних лет нравится играть в то, что она мальчик. Традиционная психология рассматривала бы скорее всего это как проблему. Проблему гендерной идентификации. Пол – женский, гендерная роль – мужская. Очевидное несоответствие – проблема. Еще более консервативная традиционная педагогика приняла бы меры по исправлению этой проблемы. Как обычно, методами убеждения/переубеждения, общественного порицания и пресечения, вплоть до принудительного лечения и мер пенитенциарного характера.

Гуманистическая психология и опирающаяся на нее гуманистическая педагогика несколько по-другому относятся к ситуации.

Во-первых, а может, это и не проблема вовсе? Может, просто наши представления устарели и их следует пересмотреть? Во-вторых, а даже если это проблема, можно ли справиться с ней методом осуждения, запрета и пресечения?

Рассмотрим первый вопрос. В детском возрасте, до наступления периода полового в физиологическом смысле созревания, мне кажется, эти игры являются скорее эмоционально-ролевыми, чем психофизиологическими. То есть это скорее театр, чем медицина. Наверное, преждевременно было бы в этот момент говорить об окончательной половой самоидентификации, на основании которой можно было бы принимать решение о медицинской смене пола.

Вы спросите, откуда могла взяться такая ролевая игра? Возможно, ребенок в самом раннем возрасте срезонировал с одной из эмоционально-ролевых игр, в которые играли окружающие его значимые взрослые, или сосканировал/скопировал с какого-то виртуального персонажа из кино или из мультика модель поведения, которая постепенно закрепилась. Возможно, была некоторая предрасположенность к этому от рождения, но, мне кажется, что в нынешнем эмоционально-информационно плотном мире, роль этого фактора становится все менее и менее значима.

Для меня более значим второй вопрос – что с этим делать, как к этому относиться? Если это таки эмоционально-ролевая игра, и родители считают, что она выходит за рамки естественного, то пресекая ее, они ничего не добьются. Скорее всего на этом пути они лишь усугубят ситуацию.

Гуманистический же подход предполагает при решении любых проблем сохранение и развитие субъектности ребенка/пациента/клиента. Под субъектностью здесь понимается наличие возможности выбирать и способности совершить выбор.

Кроме того, гуманистическая педагогика подразумевает не просто свободу выбора, а скорее сцепку «свобода выбора – ответственность за него». Причем эта пара взращивается только вместе, только связанно и постепенно. С самого раннего возраста. Через столкновение ребенка и вообще человека с естественными последствиями его свободного выбора.

Применительно к рассматриваемой ситуации это означает, что нужно создать для ребенка среду, в которой бы он имел возможность и захотел попробовать другие модели эмоционально-ролевой идентификации. И ни в коем случае не осуждать и не пресекать существующую игру. Кроме того, важно дождаться пубертатного периода, когда природа поможет сформировать все варианты, необходимые для выбора. До полового созревания говорить об осознанном и ответственном выборе ребенка, на мой взгляд, преждевременно.

А после завершения этого периода, когда ребенок, а по факту уже взрослый человек, способен будет совершить свой осознанный выбор, нам останется только безоценочно принять его.

Ситуация несколько другая, когда речь идет о «звездных» детях. Здесь трудно отделить реальные факты от проявлений, намеренно искаженно выставляемых СМИ в публичном пространстве для эксплуатации популярности их родителей.

С другой стороны, звездные дети с раннего детства подвержены прессингу социальных ожиданий, что может привести к самым причудливым, иногда даже чудовищным формам психологического травматизма.

Все-таки добавлю для ясности. Лично я – против медицинской смены пола. Природа все-таки мудрее человека. Не вижу ничего катастрофического в том, чтобы девочка чувствовала себя более комфортно в роли мальчика, и наоборот. Не соответствует нашим ожиданиям, но не катастрофа. Мне это проще принять, чем решение «от ума» совершить операцию по смене пола. Хотя по факту случившегося я готов принять и это.