Если у вас двое или больше детей, вы точно рисовали романтичную картинку: ваши дети через всю жизнь проносят крепкую дружбу и поддержку, всегда плечо к плечу. Но взрослая жизнь показывает, что далеко не всегда это случается. Анна Покровская, детский психолог, на встрече с родителями в Secret Place Kukushka, рассказала, как же воплотить такую романтику в свою жизнь и какие ошибки чаще всего совершают родители на этом пути.
Представьте картинку: рождественская встреча, загородный дом, все украшено фонариками, наряженная красивая елка, вокруг весело бегают дети. Кто-то дергает гирлянду… и елка со звоном игрушек падает. Одна группка детей убегает сразу. Тут забегают взрослые, и пока они отходят от шока, убегает еще группка детей. Но кто-то не убежал, а пошаркивая ножкой и потупив виноватый взгляд в пол, стоит у развалины. Кто и когда убежал, а кто остался?
Первыми убегают старшие дети в семье. С них всегда спрос, они привыкли быстро скрываться с места событий.
Вторыми убежали младшие братья и сестры, потому что просто отзеркалили поведение старших деток, к которым привязаны: те убежали – и мне надо бежать.
Остались у елки единственные дети в семье. Они привыкли, что если в доме разбивается ваза, не на кого вину спихнуть. У них нет стратегии спихнуть на кого-то, они привыкли принимать все на себя.
Эти механизмы, заложенные в детстве нашей позицией в семье, переходят в жизнь. Для обозначения детей одних родителей, то есть братьев или сестер, используют термин «сиблинги» (от англ. siblings). И дальше часто будем использовать его, чтобы не обозначать каждый раз пол детей.
Наша сиблинг-позиция влияет на тип личности, на формирование нашего «Я», которое мы несем через всю жизнь. Вы старший, младший или единственный ребенок в семье? Задумайтесь о своей сиблинг- позиции.
Когда в семье рождается первенец, у него есть свое «Я». Если визуализировать картинку, он будто сидит на троне. С появлением второго ребенка это «Я» видоизменяется. Оно понимает, что больше не будет единственным, не будет так, как прежде, родители больше не будут принадлежать только ему одному, и это ему не подвластно. Дети могут радоваться появлению брата или сестры, но одновременно они проживают процесс «детронизации». И это процесс ранимый, он ранит и тревожит старших детей. Они сразу становятся взрослее, ответственные и самостоятельней, как характеризуют их родители. Но их потребность в ресурсе в виде мамы и папы не уменьшается.
Младшие дети приходят в мир зная, что они точно не единственные. Они всегда окружены вниманием, о них всегда позаботятся, им всегда откликаются, а потому они более застенчивы. Они более сговорчивые и приспособляемы, потому что таков их жизненный опыт с рождения. Возможно, они даже более эмпатичные. Им сложнее, потому что они привыкли, что кто-то точно сделает лучше, чем они, потому они часто даже не пробуют делать. Таков их опыт.
Единственные дети в семье ответственные, организованные, социально зрелые. Для них не проблема подойти к учителю или спросить дорогу. При этом дети из семей с братьями и сестрами эмоционально более устойчивы, потому что у них есть огромный опыт проживания абсолютно разных эмоций, принятия разных людей и разных стратегий поведения. У них просто богатый опыт и понимание, что люди разные.
Но что ребенку нужно? Выжить. А все, что для этого нужно, это надежный взрослый рядом. Потому взрослому важнее всего сохранить контакт, заботу и привязанность с ребенком.
Почему это важно? Потому что только привязанность помогает развиваться мозгу ребенка. До 7 лет у детей развит только «эмоциональный мозг». Как говорит Гордон Ньюфелд: «Дети живут эмоциональным мозгом, родителям нужно помогать им проживать сложные эмоции. Неокортекс – думающий центр, в котором «смешиваются» эмоции. Например: «Люблю брата, но злюсь, когда он портит мои вещи». Нам важно помочь детям создать «чащу для смешивания разных эмоций».
В период до 7 лет дети шаг за шагом через отношения со своим взрослым напитываются привязанностью, закладывают прочный фундамент на всю жизнь. И если все проходит гладко, ребенок легче адаптируется ко всему в новом «взрослом» мире.
Анна Покровская в своих размышлениях опирается на систему Гордона Ньюфелда и его теорию привязанности.
1. Тактильные ощущения. Закладываются в первый год жизни. Когда ребенок дает запрос, проявляя тревогу, а мы берем его на руки. Через ощущения ребенок нас видит и слышит, а мозг говорит: «Мы ок, нас любят, мы в безопасности». Мозгу спокойно, есть привязанность. Когда спящего ребенка перекладываем в кроватку, он просыпается, потому что мозг его говорит: «Нас не держат на руках, тревога!!!».
По этой же причине, если происходят довербальные травмы в случае резкого разрыва привязанности, например, мама попала в больницу, привязанность возвращают (в любом возрасте) через работу с телом. Потому что когда-то ребенок знал все про привязанность именно через тактильные ощущение.
2. Похожесть. Формируется на втором году жизни. Если я похож со своим близким человеком, я к нему привязан». Ребенку надо знать, что он похож с мамой и папой, он постоянно говорит: «Как мама», «Как папа» или другой взрослый, к которому он привязан. Я похож, значит, все безопасно.
3. Чувство принадлежности. Формируется в 3-4 года. Ощущение привязанности дает понимание своей общины, своего племени. Дети изучают свой круг за кругом родителей. Их мозг говорит: «Это твой круг людей, к которому ты принадлежишь». Потому дети говорят: «Папина бабушка подарила грузовик», «Наша семья», «У нас есть своя группа».
До трех лет детей интересуют только «свои» взрослые. Потребности в социализации, а значит в сепарации от взрослых, еще нет. Наоборот. Ребенок занят изучением своих близких.
4. Значимость. Формируется в 5 лет. Мозг ребенка в тревоге, если не слышит о своей значимости. Нужно по-настоящему восхищаться достижениями ребенка: «Это ты сделал?! Какой невероятный рисунок!». Удовлетворение потребности быть значимым для нас – «своих» взрослых ребенка – залог не только привязанности, но и здоровой самооценки в будущем.
5. Любовь. К 6 годам, когда привязанность развивалась шаг за шагом, описанными выше, мы получаем сердце ребенка. Девочки хотят жениться на папах, мальчики говорят мамам: «Ты моя любимая». Мозг снимает защитные механизмы, дети готовы к социализации и отпускают нас, своих взрослых. Их мозг напитался нашими отношениями, нервная система готова без компенсации развиваться и идти дальше.
6. Принадлежность и привязанность. Если все этапы пройдены, то вы приходите к доверию в отношениях. Когда ребенок делится с вами секретами. Когда он чувствует нарушение отношений с вами, если о чем-то не расскажет. Когда перед сном в спокойной обстановке после возращения от бабушки ребенок говорит на ушко: «Мама, ты говорила, что можно съесть только две конфеты. Но бабушка дала пять, и я съел». Если это есть – бинго!
Это – идеальная картинка формирования вертикальной привязанности, то есть когда соблюдается иерархия «заботливый взрослый – маленький ребенок». Что же происходит, если в какой-то из этих периодов появляется второй ребенок? У старшего ребенка появляется новый вид привязанности – горизонтальная. И это абсолютно другой вид привязанности, ведь это точно близкий человек, но не заботливый взрослый. В этой привязанности участвуют равноправные люди.
Что лежит в основе привязанности между детьми и как ее настроить?
В вертикальной привязанности ребенок знает: «Мой взрослый удовлетворит мою потребность». Взрослые – это про удовлетворение жизненных потребностей ребенка.
Что происходит в контакте с детьми? Как правило, они делят какой-то один ресурс – игрушки, комнату, маму и папу. И все, что они могут, кооперироваться – поделить игрушки, объединить ресурсы и играть вместе. Или конкурировать, если кому-то одному достается ресурс, а второму нет.
Все, что требуется от детей, кооперироваться и физически не ранить другого ребенка во время борьбы. Задача взрослого – увидеть моменты, где мы можем создать кооперацию между детьми и создать их. Ведь главный ресурс для детей в виде маминой и папиной любви всего один.
Что делать родителям, чтобы наладить горизонтальную привязанность между детьми:
1. Уяснить: у каждого есть свои сильные и слабые стороны.
Смотреть на ребенка из дефицита и сравнения неполезно. У детей есть право быть непохожими друг на друга. А внимание акцентировать продуктивнее на сильных сторонах.
Есть люди отходчивые, извинились и помирились. Кому-то надо несколько часов, чтоб успокоиться и принять ситуацию. Кто-то хочет одеваться, а кто-то в этом же возрасте – нет. Все ситуация нормальны, потому что все дети разные. И если что-то и волнует, стоит думать об эмоции, которая движет ребенком, и изменять ее, а не поведение.
2. Быть поддержкой, а не третейским судьей.
Что мы делаем, когда слышим плач из соседней комнаты, где игрались дети? Вбегаем, младший плачет, старший стоит как оловянный солдатик на допросе: «Что случилось?». Жалеем младшего, а старший в тревоге ожидает последствий: «Это не я, это он сам». Ребенок считывает по нам обвинения. А мы и правда, не разобравшись в ситуации, обвиняем старших, потому что они «старше и умнее». Нарушаем привязанность и между взрослым и ребенком, и между детьми.
Если мы внедрены в конфликт и ищем виноватых – мы подпитываем конфликт между детьми, сепарируем их. Зачем им дальше быть вместе?
До 6-7 лет, как говорит Ньюфелд, дети живут эмоциональным мозгом. Неокортекс, думающий мозг, включается к 7 годам. Нам нужно успокаивать эмоциональный мозг через тактильные ощущения, объятия, спокойный голос. Не вовлекаться в ситуацию эмоционально, чтобы не подогревать ее. И не устраивать разбор в моменте, потому что все участники находятся в тревоге и мозг только компенсирует эту ситуацию. Говорить бесполезно.
Как же действовать? Пожалеть того, кто ранен. Второго спросить «Ты сейчас как?» и тоже пожалеть. Вы представляете, как ему страшно-то? Переключаем, вовлекаем в другую игру, успокаиваемся все. А уже за ужином, перед сном или в другой спокойный момент, в доверительной обстановке говорим всем участникам конфликта: «Сегодня была такая-то ситуация. Расскажите, что произошло?». Как правило, в конфликте каждый видит ситуацию по-своему. Важно выслушать всех и сделать адекватный вывод.
Нужно поддерживать в детях благие намерения: «Я знаю, что ты злишься на то, что брат сломал твой замок. Но я также знаю, что ты не хочешь, чтобы ему было больно». Так мы смешиваем чувства, ребенок будет способен действовать не эмоционально, а задуматься и остановиться.
Так мы сохраняем привязанность, дети готовы поделиться своей правдой, признаться. А если ребенку влетает за правду (как правило, если мы разбираем ситуацию в эмоциях), мы учим его врать.
Но не путаем конфликт с потребностью разрядить напряжение. Когда ребенок приходит с улицы или из школы, и начинает крушить все, задевая и младшего брата. Это – не желание конфликта, ребенок сепарирован, у него накопилось эмоциональное напряжение за пределами дома, и надо дать ему выход. Потому дети плачут после детсада, хотя там идеально вели себя. Просто дома безопасно и здесь можно слить эмоции. Это надо делать. И научите безопасно «разряжаться».
3. Кооперировать вместо сепарировать.
Когда дети хоть что-то делают вместе – есть кооперация – все хорошо.
Мы можем формировать привязанность между детьми, используя ощущения – давать больше контактировать, и детям, и всей семье. Отличная игра: папа хлеб, мама масло, кто-то сыр – включает ощущение привязанности у всех членов семьи.
Использовать «сватовство». Через ощущения «Как ты его держишь классно!». Через похожесть: «Ты был таким же маленьким и так же кушал». Через значимость: «Посмотри, он за тобой повторяет!». Так мы формируем привязанность между детьми. Сватовство направлено на старшего, потому что он больше сепарирован, тревожен и мы успокаиваем его мозг эмоциональный, напитываем отношениями.
4. Играть.
Лучший инструмент для решения всех проблемных вопросов с детьми, выявлениях их эмоций, выуживания слез тщетности – в игре. Потому что игра – это понарошку, здесь безопасно чувствовать. Нужно играть с детьми вплоть до подросткового возраста, потому что игра целительна. Она восстанавливает мозг. Если наблюдаете у ребенка какие-то тревожные симптомы, фрустрацию или еще что-то, играйте и сможете выявить.
Бывает, старшие дети опускаются в развитии до младших: «Покорми меня», «Одень меня». Это – запрос ребенка на любовь: «Как я могу убедить мозг ребенка, что он любим?».
Но вполне нормально, что дети то кооперируются, то конфликтуют. Эти две стратегии сиблинги проносят через всю жизнь.
Привязанность между детьми – родительская работа. Если вам важно, чтоб во взрослой жизни дети могли друг на друга положиться, стоит хорошо ее выполнять. Напитывайте детей отношениями, формируйте привязанность, чтобы у них были мягкие сердца. Это помогает легче адаптироваться по жизни.
Если возрастная разница между детьми меньше двух лет, они считаются псевдоблизнецами, или эмоциональными близнецами.
Чем меньше разница между детьми, тем острее конкуренция. Их мозг очень сильно дергает: «Мама одна, ресурс один». У них стирается грань «старший» и «младший». Но иерархию, то есть более широкие права старшего ребенка, надо поддержать родителям: «Есть правила. Он старше – ему можно. А тебе пора спать».
Позиция старшей сестры – заботлива, ответственна по жизни, будет спасать, помогать, отдавать много энергии. Ее мозг впитывает: «От меня много чего зависит». Формируется много инстинкта про заботу и опеку из детской карты мира. Старшие сестры – это про заботу. Те, кто рос со старшей сестрой – феминные личности – умеют формировать привязанность, строить отношения, приспособляемы ко всему. И знают, что о них позаботятся.
Старшие братья – маскулинная личность. Они идейные, умеют рисковать: «А как я могу сейчас почувствовать себя взрослым, сподвигнуть младшего к чему-то?». Огромное стремление к лидерству по жизни. Старшие браться воспринимаются как авторитеты. Девочка, растущая со страшим братом, становится маскулинной. Это женщины, уверенные в себе, со здоровой агрессией и умением постоять за себя.
Самые сложные отношения сиблингов – это между двумя мальчиками. Потому что про постоянную конкуренцию, как между самцами. Очень сложно взывать к эмпатии, сочувствию. Потому родителям надо быть острожными и внимательными.
Мы – взрослые – не всесильны. Не можем видеть всего. Но мы точно можем быть более чувствительными. Чтобы детям было легче принимать других детей в своей жизни.