Иллюстрация: Рита Морозова
Психолог Катерина Мурашова о том, как родители, сами того не желая, провоцируют ребенка на манипулятивное поведение.
Ваш ребенок умен не по годам, вроде слушается вас, но вы понимаете: он как будто пытается управлять вами. И у него это получается. Что же делать в таком случае?
Одну из несомненных проблем этой семьи я услышала еще из-за двери, пока они не вошли ко мне в кабинет. Там договаривались о том, что сок в кабинете доктора пить нельзя и нужно убрать коробочку в сумку. Ребенок возражал. Но, надо сказать, возражал не очень громко, и в конце концов договориться удалось довольно быстро.
— У нас замечательный ребенок, желанный, умный, хороший…
— Ага, — вежливо покивала я.
Ребенок, девочка лет трех-четырех, меж тем стояла рядом с матерью и что-то говорила ей плачущим шепотом. Может быть, все еще вспоминала покинувший ее сок.
— Регина ходит в садик, там все выполняет, очень хорошо лепит, рисует, воспитатели всегда хвалят ее рисунки и поделки, часто они самые лучшие в группе. У нее для ее возраста очень развита тонкая моторика, но мы с ней с самого начала много занимались и сейчас занимаемся. Многие мамы говорят и в интернете пишут, что в этом возрасте бывает кризис и дети перестают слушаться. Но у нас не так. Она и в садике, и в общем слушается. Истерики у нас очень редкое дело, буквально по пальцам можно пересчитать за всю ее жизнь. Ей всегда можно объяснить, почему так нужно. Она соглашается… Но лучше бы она истерила! — неожиданно закончила женщина.
Впрочем, я не очень удивилась такому окончанию.
Регина продолжала стоять около матери.
— Не стой. Пойди поиграй в игрушки. Видишь, сколько их тут! Доктор разрешает деткам с ними играть, — предложила женщина.
— Это у меня все и дома есть, а в машинки я не люблю играть, ты же, мама, знаешь. А я вон ту куколку хочу. Красивую. В платьице и туфельках. На высокой полке. А мне ее не достать, — сказала Регина. Логопедически ее речь была безупречна. — Мне не достать. Потому что она высоко, а я маленькая.
Мать сморщила нос, как будто собиралась чихнуть.
— Можно я достану ей ту куклу?
— Да, конечно.
Регина получила куклу и спокойно отправилась играть с ней на кресло.
— Иногда вечером я чувствую себя так, как будто на мне весь день пахали, — сообщила ее мать.
— Вы из крестьян?
— Ага, моя бабушка родилась и почти всю жизнь прожила в деревне. Только умирать мы ее в город забрали. У нее был огород 20 соток. В детстве я его все время полола. Это было нормально — выполешь и бежишь к девчонкам играть.
Мы немного поговорили о деревенском детстве и об отдалении современных детей от немодифицированной природы.
— Кукла не одевается, — сказала Регина, показывая матери. — Вот тут я сняла, а назад надеть не могу. Сделай ты. Надень вот это. Мама, ну пожалуйста.
Она даже не путала «одевать» и «надевать», употребляла глаголы строго в соответствии с правилами русского языка. И «волшебное слово» на месте.
— Мне иногда хочется просто завыть, — сообщила мать, одевая куклу. — Или тряхнуть ее как следует. Но я же понимаю, что это ребенок, она ни в чем не виновата. Муж иногда срывается, орет, я потом его ругаю, мы ссоримся. И в садике то же самое. Причем мне только одна воспитательница говорит. А вторая как будто и не замечает ничего. А бабушка наша говорит: «Может, она у тебя больная? Может, у нее болит что?» Так Регина с бабушкиной подачи теперь уже и жаловаться начала: ножка болит, животик болит, тут даже сказала: сердце болит — бабушка у нас сердечница.
— Мы говорим о том симптоме, который я слышала еще из-за двери кабинета и слышу сейчас?
— Да, именно о нем. Она все время ноет. Говорит вот этим ноющим плаксивым тоном. Даже когда все в порядке. А уж если что-то не в порядке… тогда все это становится еще выше по тону, и уже просто невыносимо, как комар звенит… Причем что меня саму-то бесит? Я ваши истории читаю, да и сама из жизни знаю прекрасно: у людей с детьми куча разных серьезных проблем. А у нас это единственное, что меня не устраивает. Все остальное в Регине просто замечательно, лучше и пожелать нельзя. И вот это единственное доводит меня порой просто до белого каления. Потом я начинаю испытывать чувство вины: что ж я за мать? И люблю ли я вообще своего ребенка?
* * *
Постоянно ноющие дети. Не плачут, не истерят, а именно ноют. Высокий протяжный тон, плачущие интонации. Кажется, что все им как-то не в тему. Кажется, что они всегда слегка простужены и у них хронический недостаток эндорфина — гормона радости. Как правило, эти дети вполне договороспособны и в любой момент могут сформулировать, чего они сейчас хотят. Но до конца (до радостного детского смеха и открытого веселья) удовлетворить их практически невозможно. Находиться рядом с ними тягостно, в какой-то момент хочется просто уйти или «выключить» как-нибудь это бесконечное нытье. Если на такого ребенка наорать, то он опять же не станет рыдать и топать ногами, а будет тихонечко жалобно скулить в углу, вызывая у сорвавшегося родителя пронзительное чувство вины.
Довольно часто это единственный симптом неблагополучия. В остальном ребенок развивается и общается совершенно нормально.
Чаще всего это маленькие дети. Но бывают такие же подростки, и совершенно взрослые люди, и старики.
Что же это такое и что с этим делать?
* * *
— Скажите, вы с бабушкой люди определенные, в какой-то степени резкие?
— Да-да, мы все деревянные немного. Меня лучшая подруга в юности даже буратиной звала. И муж у меня в общем-то такой же. Без этих, знаете, тонкостей и сантиментов. Но меня он устраивает.
— Прямые истерики Регины у вас бы не сработали? Она не смогла бы ничего ими достичь?
— Это точно, — усмехнулась женщина. — Я потому и говорю: лучше б она истерила время от времени, там я хоть понимаю, что да как…
— Природа не терпит пустых энергетических трат, закрепляется лишь то, что эффективно работает.
— То есть это она так нами вертит, вы хотите сказать?
— Да, разумеется. Вы все сильные и не особо тонкие. Вас не прошибить ни прямой атакой, ни доступными для трехлетнего ребенка аргументами. Зато, чтобы хотя бы на время прервать унылое, отвратительное нытье, вы готовы практически на что угодно.
— Это точно!
— Ну вот Регина и приспособилась постоянно жить в этом манипулятивном, «добывающем» статусе. Зачем переключаться-то? На переключения же тоже энергия нужна.
— И что же нам теперь делать?
— Сообщить Регине, что «ноющая» ипостась больше не эффективна.
— То есть? Показать, что нам это не нравится? Да мы ей миллион раз и говорили, и орали, и еще всячески… я даже какую-то статью про чувства прочитала и пыталась с ней говорить точно так, как там велели… Ноль эффекта!
— Да нет. Регина вполне в курсе, что ее нытье вам не нравится. Более того, именно на этом и построена результативность ее методики манипулирования вами.
— Так чего, я должна теперь ей говорить, что мне это нравится, что ли? — растерялась женщина.
— Это интересное предложение, близкое к моему любимому методу парадоксальной интенции, — улыбнулась я. — Я потом подумаю об этом. Но вам я хотела сейчас предложить нечто гораздо более простое.
— Ну слава богу! Предлагайте скорее, а то мы скоро все рехнемся.
— У Регины прекрасная речь и, судя по всему, очень хороший интеллект. Она привыкла к объяснениям и, как вы говорите, очень неплохо на них откликается. Поэтому для начала вы просто выберете момент или несколько моментов, когда она не ноет, и сообщите, что вот это именно тот вид коммуникации, который вам очень нравится и который у вас теперь всегда будет. Это положительное подкрепление. Потом спокойно, без агрессии перестанете удовлетворять все ее пожелания, высказанные ноющим тоном. Вообще перестанете откликаться на ноющий тон. Ответственность возьмете строго на себя: «Я не хочу и я не буду. Мне не нравится и я устала. Моя педагогическая ошибка, что я делала это раньше» — это честно и достойно, ибо самого трехлетнего ребенка нам обвинить решительно не в чем. Это отрицательное подкрепление. Запомнили последовательность? Сначала несколько раз положительное, и только потом отрицательное. Регина должна знать, как именно сказать и что сделать, чтобы получить желаемое и вообще тот или иной отклик.
— Звучит вроде понятно. А вот сработает ли?
— Если не попробуете, не узнаете.
— Тоже верно.
* * *
Положительная обратная связь в моей работе бывает не так уж часто: если все получилось, то зачем возвращаться?
Но тут женщина была так удивлена, что все-таки заглянула ко мне в кабинет, и благодаря этому ее порыву у меня есть для вас, уважаемые читатели, хеппи-энд.
— Вы представляете, буквально за несколько дней! За несколько дней! Я сама поразилась! И муж тоже! А свекровь сказала: вот и хорошо, что к доктору сходили, мы вам давно говорили, что надо, он лечение назначил и сразу все нормализовалось, как лекарство-то называется? Может, мне тоже его попринимать, а то настроение последнее время как-то не очень… Как будто Регина сама от этого устала и ждала.
— Так оно и было, — кивнула я. — Манипуляции — очень накладная штука на самом деле. У нее сейчас освободились ресурсы, а учитывая, что она у вас и так развивалась хорошо… подумайте, что ли, о каком-нибудь кружке…
— Она уже попросилась лепить, у нас есть в клубе «Тачанка», в соседнем доме, они с бабушкой на выставку работ ходили, там с пяти лет, но, я думаю, ее возьмут, она очень аккуратная.
— Просто идеально! — искренне порадовалась я.