Что изменится в восприятии школьниками учебы, если взрослые научат их работать в команде? Если на уроках будут использовать инфографику вместо контурных карт, гифки для доказательства теорем, мемы для запоминания правил грамматики?
В этом году 1 сентября в школу пошли дети, которые родились уже в 2010-х годах. Это — самая середина первого цифрового поколения — Z — вокруг которого сейчас столько хайпа. Чем они отличаются от нас? Они быстрее воспринимают, меньше запоминают, но умеют искать, делят информацию на маленькие порции, быстро переключаются. Они визуалы, не признают возрастных авторитетов, чувствуют свою индивидуальность и всеми силами стремятся к свободе и «своему пути». Вот только школа уже безнадежно отстала от этих детей, которые с первого дня своей жизни держат в руке коробочку со знаниями всего мира. Что им предлагается? Учебники подпорченного советского образца, пустые коридоры, натертые мастикой, и покурить за школой. И это в мире, где даже микротренды уже не успевают формироваться. Надо что-то менять. Что такое школа Х.0? Коворкинг? Платформа? Митап? Давайте разбираться: закрываем тетради и достаем двойные листочки.
Предлагаю провести параллели и посмотреть на лучшие практики, которые, как всегда, формируются на самом острие финансовой цепочки питания, а именно — среди самых дорогих и быстрорастущих компаний (кто сказал «единороги»?) У этих структур нет лишнего времени на то, чтобы из поступившего к ним полуфабриката государственной образовательной системы сделать fee earner’а, стоящего от $1 млн в год. Поэтому они нанимают лучших преподавателей, организаторов, менторов, коучей и прочих специалистов с шестизначными чеками, инвестируют миллиарды в свои образовательные и адаптационные программы, измеряют каждую десятую градуса настроения сотрудника и конкурируют за свои HR-бренды. Их можно понять: в цифровой экономике единственный ценный ресурс — это люди.
Раньше школьное здание было уникальным местом для получения знаний. Мы приходили в класс и открывали учебник на 53-ей странице и все вместе его читали. Иногда один читал вслух, а остальные слушали. А сейчас есть hi-speed HQ видео, live streaming, VR/AR, 360 съемка — почти «Аватар». То есть для получения контента давно уже нет необходимости непосредственно находится в месте его физического производства. Однако здания не исчезают, а наоборот строятся все новые.
Google, Facebook и многие менее заметные стартапы давно осознали влияние среды на раскрытие творческого потенциала и внутреннюю мотивацию людей. Поэтому к офисам в fast companies относятся с особым трепетом. А самое важное в современных офисах — это паблик спейсы. Места, где происходит переключение контекста, где люди знакомятся, обмениваются идеями, и просто #фоткаются. Все эти пуфики, коконы, гамаки, настольные хоккеи и пинг-понги с горками должны прийти на смену пустым коридорам, «простреливаемым» учителями, где единственное сидячее место — подоконник — заставлено геранью. А борьба с терроризмом, лишившая детей свежего воздуха, должна отступить, сдвинув границу от школьных дверей хотя бы до границ участка. В школе начнут зависать, когда в столовой будут готовить смузи, а для старшеклассников появится кофе-поинт. Не забыть: зарядки, вайфай, мудборды. Школа как коворкинг.
«Зеты» хотят сами принимать решения. Конечно, любая демократия иллюзорна, а свобода выбора — сплошная диалектика, но молодежь требует соответствующего ощущения. А все коммуникации в системе образования по-прежнему нацелены на родителей в ускользающей надежде, что они смогут и дальше микроменеджить детей.
А по факту уже невозможно ничего ограничить: каждый школьник знает, что такое VPN, а Tor просто на горячей клавише. Школы должны перейти к менторству, учить методам, взаимодействиям, уважать индивидуальные выборы. За аналогами далеко ходить не нужно: возьмите правило свободного дня в google-style компаниях, когда сотрудники могут официально инвестировать рабочее время в личные проекты. К полезным практикам следует отнести и коучинг. Учителя должны многое перенять из практик проведения групповых коучинг-сессий и корпоративных тренингов. Новые дети ставят adblock не только на веб, но и на давление сверху.
Справедливость стоит в первом ряду ценностей у зетов. В менеджменте мы это прошли еще с Бланшаром, то есть лет 30 назад. А в школе до сих пор отсутствуют четкие критерии выставления и без того слабо дифференцированных оценок (2-5). Которые при этом являются единственной мотивацией на протяжении всех 10 лет. К чему должна вообще стимулировать система оценок? Сейчас это — чистое стремление к compliance, и это — жесткая структура. А нужен agile. Возьмите, например, кейс Zappos. Баллы и токены должны начисляться за любую проактивную деятельность. А сам процесс может походить на квест. Необходимо определить ценности конкретной школы, либо конкретного класса и вести расчет мотивации от этой отметки.
Контент основных предметов, таких как математика, физика или русский язык, конечно, почти не меняется на уровне школьной программы. Однако встает вопрос, как подавать эти знания поколению Твиттера, Саши Спилберг и рэп-баттлов. Идем на Slideshare и смотрим топовые корпоративные презентации. Я лично видел презентацию проекта для инвестора, собранную из одних мемов. И это серьезные взрослые дяди. Но и без такого экстрима есть вполне годные примеры современного образования: betterexplained.com, Khan’s Academy, Physicsfun, Ted.com ну и наконец наш родной «Арзамас». Инфографика вместо контурных карт, гифками — теоремы, мемы для запоминания правил грамматики, и что-то изменится в восприятии школы детьми. Также надо рушить формат индивидуальной работы, прививая лучшие практики командного взаимодействия. Делите программу на проекты, создавайте рабочие группы и учите детей технике SCRUM, по которой в мире работают уже все ИТ-компании с двузначным темпом роста.
Качественный уровень самих педагогов не всегда достаточно высок. Очевидно, за большие деньги можно было бы нанять более крутых профессионалов, но это нереально, а мы рассматриваем только осуществимые проекты. Но тут вспоминается фраза героя Микки Рурка из «Железного Человека», сказанная в качестве обоснования отказа делать очередную копию экзоскелета Старка: «Роботы лучше». И это правда единственная возможность получить заданный уровень качества передачи информации. И здесь надо смотреть более широко, чем на андроидных Asimo и FEDOR — речь о ботах и AI-enabled решениях. Подача информации, подбор контента, персонализация и быстрая проверка заданий, ответы на вопросы — это то, что давно используется в лучших сервисах поддержки пользователей такими компаниями, как Zendesk или Salesforce.
В Кремниевой долине при выборе работодателя в числе первых критериев кандидаты (за которыми идет нехилая охота) ориентируются на балл сервиса Glassdoor, формируемый на основе отзывов текущих и бывших сотрудников. Действенная обратная связь со школьниками — это то, чего нет в системе от слова «совсем». Считается, что дети не знают, чего сами хотят, поэтому и нечего их слушать. А меж тем, лучшие компании только и делают, что пытаются залезть в голову своим сотрудникам. В качестве инструментов используются анонимные опросы, телеграм-каналы, онлайн голосования, suggest-борды, прямая линия с первыми лицами, выходные интервью (самые честные). И конечно открытость самой структуры: школа должна активно присутствовать во всех возможных социальных сетях и биться за лайки как раньше билась за оценки комиссии из РОНО.
А что мотивирует сами школы становиться лучше? На каком основании они сами конкурируют за госфинансирование? Федерального рейтинга школ не существует в принципе, а на уровне регионов есть рейтинги местных департаментов образования, где основной критерий — это средний балл ЕГЭ выпускников. У компаний есть четкая мотивация: лучшие кадры делают лучший продукт, создавая прибыль. А школам такую мотивацию придется создать искусственно. И здесь опять-таки нужно измерять совсем иные показатели, тем более в начальных и средних классах, которые еще не думают о ЕГЭ. Важно смотреть на индекс цитируемости преподавателей, обратную связь школьников и родителей, фондовооруженность, текучесть учеников, дальнейшие карьеры выпускников.
Топовая компания — это всегда вера. Вера в бренд, фаундера или миссию. И это мотивирует сотрудников лучше любой зарплаты или места на парковке. Сегодня компании стремятся занять в душах место, оставленное отсутствием централизованной системы ценностей. Сотрудников увешивают с ног до головы мерчем, тратят миллионы на очередной ре-брендинг и нанимают специальных людей, несущих миссию компании в массы — евангелистов и амбассадоров. А как с этим в школе №1234 ГОУ УФХЦШЩ города N? Круто ли молодежи себя ассоциировать с таким брендом? Достойно ли выйти в толстовке с названием такой школы на тусовку? Нет, бро, у школы, должен появиться свой бренд-менеджер, и это очень важно.
Поколение Z пронизано духом гедонизма. Дети стремятся получать удовольствие от всего, что делают. Качество жизни стоит во главе угла. Великие смыслы легко приносятся в жертву, если это не по фану. Еще один важный элемент психологического комфорта — жажда признания и похвалы за любое действие. Крутые компании это хорошо понимают и предлагают все геймифицировать. Вся жизнь сотрудника в компаниях-лидерах Кремниевой долины похожа на веселый квест, где тебе все время то насчитывают очки, то сталкивают с боссом уровня. Некогда популярный Foursquare проложил путь создания $3-млрдной индустрии специальных приложений. Весь процесс должен происходить очень публично, поскольку основной задачей «зетов» является социальная популярность. Сегодня бессмысленно строить свои интранеты и школьные порталы, нужно активно вовлекать представителей школы в существующие платформы и прокачивать там их персонажей.
Для нового поколения стираются не только границы стран, но и границы социальных групп. Никто не хочет идентифицировать себя с какой-то большой общностью, это скучно и олдфажно. Поэтому информация воспринимается открыто и глобально. В лучших компаниях все коммуникации переведены на английский, вне зависимости от того, в какой стране находится большинство сотрудников. В прогрессивных российских компаниях почти все сотрудники — российские граждане, а все письменные коммуникации все равно ведутся на английском. В школе же иностранный язык — это какая-то пристройка, а не основной инструмент. Нельзя лишать детей возможности получать актуальную информацию без запоздания на 10 лет, когда какое-нибудь издательство «Порабощение» ее переведет. Первые годы обучения должны быть направлены на освоение английского как простого рабочего языка.
Надо себе честно ответить, что мы хотим от школы. Если это social club, где дети учатся терпеть, соответствовать и коллективно противостоять государству, то мы таки это и имеем. А если нам нужен инструмент для раскрытия потенциала детей, акселератор талантов и завод подготовки кадров для цифровой экономики, то надо срочно все менять. При этом большинство представленных идей не требуют инвестиций, нужно только разрешить и подержать. Школам повезло: сегодня модно быть умным. Нужно только оседлать этот тренд. Ну а главное — уйти от скуки, и все будет бигдата.