Как часто вы спрашиваете у детей, кем они хотят быть, когда вырастут? И как часто их ответ вызывает у вас разочарование, иронию или недоумение? А стоит ли вообще задавать данный вопрос? Адам Грант, специалист по психологии менеджмента из Уортонской школы бизнеса, считает, что таким образом мы заставляем детей определять себя через работу. А этого делать не стоит…
Когда я был ребенком, я ненавидел этот вопрос. У меня никогда не было правильного ответа. Взрослые всегда казались ужасно разочарованными тем, что я мечтал стать кем-то великим и героическим вроде кинорежиссера или астронавта. В колледже я наконец понял, что я не хотел быть кем-то одним. Я хотел делать много разных вещей. Поэтому я нашел подходящую сферу — стал организационным психологом. И теперь моя работа состоит в том, чтобы улучшать работу других людей. Для этого мне пришлось изучать то, что они делают: как режиссеры ищут новые приемы, как астронавты выстраивают между собой доверие. И я пришел к выводу, что спрашивать детей о том, кем они хотят стать, когда вырастут — это оказывать им медвежью услугу.
Во-первых, это заставляет тинейджеров определять себя в терминах работы. Ведь задавая этот вопрос, взрослые не ожидают услышать, например, «отцом» или «мамой», тем более «цельной личностью». А потом родители уверяют, что главное, чтобы ребенок вырос порядочным, заботливым человеком, но ребенок-то уверен, что главной ценностью является успешная карьера. Если мы определяем свою ценность нашей работой, то эта ценность зависит от наших достижений. И это может обернуться большой проблемой.
Во-вторых, получается, что у каждого есть какое-то одно предназначение, одна миссия. Миссия, конечно, может приносить радость, но исследования, проведенные Седлейсеком и Даффи с участием 3091 студента-первогодки, говорят о том, что поиски призвания в основном оставляют молодых людей в прострации.
В результате интервьюирования 31 работника, которые мы провели с коллегами, выяснилось, что многие призвания остаются без развития и применения, ведь многие увлечения не приносят денег, а исключительный талант есть далеко не у всех. Директору одной старшей школы, который говорил поступившим туда подросткам: «Вы можете быть кем захотите» комик Крис Рок ответил: «Зачем вы лжете этим детям?» Может быть четверо из них и могут быть кем захотят, но двум тысячам остальных учеников надо бы лучше научиться, как работать с другими людьми. Он добавил: «Скажите детям правду. Ты можешь работать там, где нужны твои способности, если, конечно, есть потребность в персонале».
В-третьих, настоящая работа не похожа на детскую мечту. Одно из исследований удовлетворенности «работой мечты» показало, что студенты, которые ставят все на поиск той самой «идеальной работы», в итоге чувствуют истощение, депрессию и недовольны оплатой труда. Если ты ищешь магию, то неизбежно получишь разочарование. Не зря те, кто выпустился из вышей в период рецессии, чувствуют себя более счастливыми даже три десятилетия спустя: во времена кризиса они не только не мечтали об идеальной работе, они были довольны, что вообще трудоустроены — говорит исследование Эмили Бьянки.
Вывод таков: допустим, вам повезло и призвание вы нашли — но не факт, что ваша карьера сложится удачно.
Если вы ожидаете слишком многого, то счастья вам не видать. Если вы не строите иллюзий, вас не разочарует разница между тем, о чем вы мечтали и тем, что в итоге построили. Именно поэтому важно четко понимать, как на самом деле выглядит та профессия, та работа, к которой вы стремитесь: все ее плюсы, минусы и подводные камни. Возможно, тогда у вас будет меньше восторгов, но обычно это только повышает продуктивность. Ведь, как говаривала Опра Уинфри: «Работа и не должна вдохновлять каждый день».
На самом деле я только за то, чтобы дети стремились к высотам и мечтали масштабно, но эти устремления должны быть больше работы. Спрашивая детей кем они хотят стать, вы делаете так, что карьера станет той идентичностью, которой они и не хотели бы иметь. Лучше спросите, каким человеком они хотели бы вырасти и сколько разных дел они хотели бы делать.